- Мойша, ну что ты споришь!.. Пойдём спросим у раввина.
- Скажите, ребе, чёрный - это цвет?
Тот с важным видом берёт Тору, открывает её, находит нужное место и говорит:
- Да, в Торе написано, что чёрный - это цвет.
- Скажите, ребе, а белый - это цвет?
Тот снова берёт Тору, находит нужное место и говорит:
- Да, в Торе написано, что белый - это цвет.
- Видишь, Мойша, я продал тебе цветной телевизор!..

Короткий набросок.

АлитаКаждый раз перед сном она слышит один и тот же вопрос. Ей хочется написать свой ответ большими буквами на стене их совместной спальни, но неизменно находятся силы чтобы шепнуть «нет», проваливаясь в сон.
«Тяжело быть человеком в мире фей» - вздыхает она, самолично доливая вино своему собеседнику во сне.
«Тяжело» - кивает чеширский кот, кидая под стол рыбьи косточки. «Но ведь он же предлагает..»
На этом месте чародейку всегда будит поцелуй. Она практически всегда не всыпается, и от того вечно путается в заклинаниях. «Мне нужно чуть больше сна» - жалуется она, роняя голову ему на плечо.
Каждый раз он говорит ей, что легко сделает её sidhe благого двора и тогда эти ограничения смертного тела больше не будут омрачать их жизнь. Но чародейке отчего важно сделать это самой. Как Винария.

Её выкидывает в мир людей как осколок от кораблекрушения — мир встречает холодным ветром и снегом, падающим на обнаженные плечи. Привычный щелчок пальцев, но все остается как прежде.
Изменившись в лице, мага лишенным интонаций голосом читает долгое заклинание по всем правилам герметической магии. Погода от того не меняется, но она уже хотя бы не дрожит от холода, в тщетной попытке закутаться в сотканный из мечтаний плащ.
«А ведь он предлагал...» - шепчет внутренний голос, но чародейка мотает головой и упрямо продолжает свой путь к ковенанту, проваливаясь по колено в сугробы. К воротам она подходит злая, промокшая и готовая обвинять в своих бедах всех и вся, кроме своего упрямства.
Стражникам везет — узнав явившуюся гостью с первого взгляда и мгновенно распахнув перед ней ворота, они избежали участи быть испепеленными на месте. С разочарованием погасив метавшаяся между ладоней пламя, чародейка идет в свои покои.
Она не реагирует на ехидное приветствие Литы, ограничивается кивком когда видит молодого Диметрио, а вершиной её стараний становится вымученная улыбка в адрес Коринны, прежде чем захлопнуть дверь перед носом драгоценной ученицы.
Эта дорога абсолютно её вымотала и она не раздеваясь падает на кровать, найдя в себе силы только для того чтобы снять и зашвырнуть сапоги в дальний угол. Сон приходит к ней почти мгновенно, но она успевает шепнуть привычное «нет»

...по мнению Тило Саррацина, сама социальная помощь, которую государство выплачивает мигрантам, служит очевидным препятствием для их интеграции и вдобавок превращает их в иждивенцев. "Та же арабская семейка, которая и после двадцати лет проживания в Швеции или Германии жалуется на ущемление и безработицу, в том же Чикаго прекрасно интегрируется", - отметил Саррацин. Почему так происходит? Потому что в США социальная помощь для мигрантов практически отсутствует, и тот, кто не работает - и, следовательно, не интегрируется в общество, оканчивает жизнь на улице. А в Германии семья мигрантов получает пособие в 1500 евро, и необразованному отцу семейства нет никакой нужды включаться в систему производственных отношений. Среди берлинских мигрантов число безработных, считает Саррацин, вообще непропорционально высоко.

Тило, ты прав!
В Германии разгорелся крупный скандал, связанный с одним из членов правления Федерального банка ФРГ, бывшим министром финансов Берлина Тило Саррацином. В одном из интервью он крайне жестко и нелицеприятно высказался о мигрантах. По мнению многих, подобные слова больше пристали стороннику ультраправых, но никак не члену социал-демократической партии, занимающему ответственный государственный пост. Более того, Саррацин, уверенный в своей правоте, отказался извиняться по существу. Его интервью всколыхнуло общество и обострило дебаты об интеграции мигрантов. Главный вопрос, который встал на повестку дня: может ли критическое и даже отчасти негативное отношение к мигрантам, которое ранее отвергалось по соображениям политкорректности, быть узаконено общественным мнением?

Сразу нужно оговориться, что в случае с Саррацином лучше воздержаться от оценочных суждений. Тема иммиграции в Европе сама по себе крайне непроста, а обилие разнородного материала дает возможность обосновать порой противоположные точки зрения. В данном конкретном случае важно, прежде всего, что сказал Саррацин и какова была реакция в ФРГ на его слова. Интервью с Тило Саррацином появилось в октябрьском номере еженедельника "Lettre International", озаглавленном "Berlin auf der Couch", который был посвящен экономическому, социальному и культурному положению Берлина спустя 20 лет после Объединения. Это само по себе примечательно, потому что "Lettre International" является своего рода элитарным изданием для "высоколобых".

Одна из главных мыслей, высказанных Саррацином, состояла в том, что при имеющейся динамике Берлину как городу грозит деградация, причем во многом из-за мигрантов, в особенности арабского и турецкого происхождения. Из-за неправильной миграционной политики их наплыв велик, а отдача мала: большая часть турок и арабов, проживающих в Берлине, по словам Тило Саррацина, не выполняют "никакой производственной функции, кроме торговли фруктами и овощами". Мелкие турецкие "забегаловки", в больших количествах появляющиеся на берлинских улицах, как отметил Саррацин, не могут стать основой для дальнейшего развития города.

Ситуация осложняется тем, что турецкие и арабские иммигранты ничего не приносят городу не только в экономическом плане, но также и в социальном, потому что многие из них не желают, а порой просто неспособны в силу низкого образовательного уровня интегрироваться в немецкое общество. При этом, как отмечает Саррацин, уровень рождаемости у них значительно выше, чем у немцев. "Турки завоевывают Германию точно так же, как косовары захватили Косово. Я бы не стал возражать, если бы речь шла о восточноевропейских евреях, IQ которых на 15 процентов выше, чем у немцев, но мне не нравится, что речь идет о группах населения, которые не собираются интегрироваться", - отметил Саррацин.

"Я считаю неприемлемым, - заявил Саррацин, - когда турецкие мальчики-подростки не слушаются учительницу, потому что она женщина, а в их культуре это не предусмотрено". Многие турецкие и арабские мигранты, отметил Саррацин, прожив десятилетия в Германии, не знают немецкого языка. В начальных классах берлинских школ есть ученики, которые говорят только по-турецки. И пусть их родители напрямую не отвергают Германию, но на деле они живут не в немецком, а в турецком обществе. При этом многие мигранты сидят на социальном пособии. "Я не собираюсь признавать тех, кто живет за счет государства, при этом отвергает это государство, не заботится об образовании своих детей и постоянно воспроизводит новых девочек в платках", - заключил бывший министр финансов Берлина.

Более того, по мнению Тило Саррацина, сама социальная помощь, которую государство выплачивает мигрантам, служит очевидным препятствием для их интеграции и вдобавок превращает их в иждивенцев. "Та же арабская семейка, которая и после двадцати лет проживания в Швеции или Германии жалуется на ущемление и безработицу, в том же Чикаго прекрасно интегрируется", - отметил Саррацин. Почему так происходит? Потому что в США социальная помощь для мигрантов практически отсутствует, и тот, кто не работает - и, следовательно, не интегрируется в общество, оканчивает жизнь на улице. А в Германии семья мигрантов получает пособие в 1500 евро, и необразованному отцу семейства нет никакой нужды включаться в систему производственных отношений. Среди берлинских мигрантов число безработных, считает Саррацин, вообще непропорционально высоко.

Впрочем, не все мигранты таковы. Как отметил Тило Саррацин, в большей степени сказанное относится к туркам и арабам, а также выходцам из бывшей Югославии. Что касается мигрантов из стран Азии или Восточной Европы, то они, напротив, демонстрируют очевидное желание интегрироваться в немецкое общество. "Возьмем вьетнамцев: родители, как правило, не знают немецкого, торгуют сигаретами или содержат небольшой киоск. Вьетнамцы второго поколения в среднем имеют высокие школьные оценки и заканчивают обучение с лучшим аттестатом, чем немцы", - отметил Саррацин.

Выход из сложившейся ситуации, в которой оказался Берлин, Тило Саррацин видит, прежде всего, в привлечении образованных мигрантов. Берлин, по его мнению, должен импортировать интеллект, как это в 50-е годы XX века делали власти Нью-Йорка. "Мы приветствуем каждого, кто к чему-то стремится и хочет чего-либо у нас добиться. Остальные могут ехать куда-нибудь еще", - заявил Саррацин. "Нужно брать качеством, а не количеством. Из столицы живущих на пособие Берлин должен стать столицей элит, как это было в 20-х годах XX века", - отметил он. Самим берлинцам из ямы, в которой они оказались, по его мнению, не выбраться: от поколения к поколению интеллектуальный уровень горожан падает. Кроме того, полагает бывший министр финансов Берлина, существуют еще два фактора, мешающих развитию города: это левацкий дух 68-го года и свойственная берлинцам неряшливость и расхлябанность.

Словом, Тило Саррацин дал очень жесткое интервью, и неудивительно, что реакция на него тоже оказалась жесткой. Прежде всего со стороны немецких политиков и бизнесменов турецкого происхождения. Один из лидеров "Зеленых" Джем Эздемир заявил, что если бы он позволил себе сказать что-то подобное и столь значительно навредил бы своим товарищам, то уже давно был бы вынужден уйти из партии. Крупный турецкий бизнесмен Вураль Эгер (Vural Oger), работающий в сфере туризма, заявил, что слова Саррацина о турках являются "дикостью и пошлостью". "Это слова ультраправого экстремиста, а не социал-демократа", - добавил он. Скандал докатился до Турции: вице-президент турецкого центрального банка Ибрагим Турхан (Ibrahim Turhan) в интервью газете "Sabah" заявил, что "Аллах мог бы дать Саррацину побольше ума".

Ряд немецких политиков, бизнесменов и общественных деятелей также негативно отнеслись к высказываниям Саррацина. Министр труда Нижней Саксонии Филипп Резлер (Philipp Roesler), сам имеющий вьетнамские корни, заявил, что вопрос с мигрантами, разумеется, приукрашивать не надо, но слова Тило Саррацина направляют дискуссию в неправильное русло. Более того, по его словам, своим выступлением Саррацин свел пять лет интеграционной политики на нет. Депутат бундестага от партии "Зеленые", эксперт по финансам Герхард Шик (Gerhard Schick), назвал высказывания Саррацина "пошлыми и дискриминирующими", добавив, что член правления Федерального банка не должен позволять себе подобного ни в частной беседе, ни тем более на страницах печати.

В полемику весьма резко вмешался генеральный секретарь Центрального совета евреев Германии Штефан Крамер (Stephan Kramer). Крамер заявил, что Тило Саррацин действует в соответствии с идейными установками национал-социализма. Он поставил банкира в один ряд с Гитлером, Герингом и Геббельсом, заметив, что они были бы ему благодарны. Наконец, стало известно, что прокуратура начала предварительное расследование в отношении Тило Саррацина по факту разжигания межрасовой розни. Однако куда более серьезные последствия ожидали Саррацина в Бундесбанке. Прежде всего, руководство поспешило официально дистанцироваться от его высказываний, а глава банка Аксель Вебер (Axel Weber) весьма прозрачно намекнул, что Саррацину следует подумать о персональных последствиях, то есть об отставке.

Позднее выяснились любопытные вещи: Вебер знал об интервью Тило Саррацина заранее, пытался помешать его публикации и внести туда ряд существенных правок, однако Саррацин поступил по-своему и дал согласие на публикацию, оставив все как есть. Иными словами, к политическому скандалу примешался еще и личный конфликт. Так или иначе, Тило Саррацин постарался снизить накал: он заявил, что не собирался никого оскорблять и сожалеет, если его формулировки кого-либо задели. Однако извинятся по существу он не стал. Выступая в пятницу, 9 октября, на одной из конференций в Берлине, от заявил, что "сказал все, что хотел сказать" и добавить ему нечего, и, кроме того, дал четко понять, что ни о какой отставке не думает и в понедельник, как ни в чем не бывало, вернется в свое бюро во Франкфурте-на-Майне, где на столе его ждет куча документов, требующих рассмотрения.

Тут оказалось, что у Тило Саррацина есть не только критики, но и сторонники. Так, публицист Матиас Матусек (Matthias Matussek) встал на защиту банкира, заявив, что Саррацин - это своеобразная мефистофельская фигура, которая хочет зла, но совершает благо. В схожем ключе высказался профессор-политолог Арнульф Баринг (Arnulf Baring): "В данном случае никто не может опровергнуть Саррацина: Германия действительно испытывает серьезные трудности с мигрантами из Турции и арабских стран. Однако в стране лицемеров и политкорректности готовы уничтожить любого, кто говорит правду открытым текстом".

За Саррацина вступился известный немецкий публицист еврейского происхождения Михаэль Волфсон (Michael Wolffsohn). Он раскритиковал генерального секретаря Центрального совета евреев Германии Штефана Крамера за сравнение Саррацина с Гитлером, отметив, что это не отражает точку зрения всех евреев. Другой не менее маститый журналист и публицист еврейского происхождения, председатель фонда Axel-Springer Эрнст Крамер (Ernst Cramer) на страницах Welt заявил, что генеральный секретарь Центрального совета евреев, обвинив Сарацина в приверженности идеям национал-социализма, лишь обнаружил недостаток политических знаний и отсутствие такта. По словам Эрнста Крамера, даже самые худшие словесные эскапады Саррацина все же являются "золотыми словами". Сам Штефан Крамер позднее на страницах Tagesspiegel признал, что проведенная им аналогия с нацистскими вождями была неверна, однако подчеркнул, что, тем не менее, продолжает считать высказывания Саррацина "расистскими".

Со своей стороны немецкое агентство DPA привело данные социологического опроса, согласно которым 51 процент опрошенных граждан Германии оказались согласны с утверждением Тило Саррацина о том, что турецкие и арабские мигранты не хотят либо просто не способны интегрироваться в немецкое общество. Лишь 39 процентов заявили о своем несогласии. Больше всего несогласных с Саррацином оказалось среди сторонников "Зеленых", в то время как сторонники СДПГ, ХДС/ХСС, СвДП и "Левых" в большинстве своем его поддержали.

Впрочем, совершенно не очевидно, что Тило Саррацину это как-то поможет. Во вторник, 13 октября, должно пройти заседание правления Федерального банка. По данным Spiegel, у руководства нет законных рычагов, на которые можно надавить, чтобы отправить Саррацина в отставку. Тем не менее, глава Бундесбанка Аксель Вебер известен как человек "железной воли", и если он решил избавиться от Саррацина, то не отступится. Как сообщает FOCUS, он намерен провести решение, по которому у Тило Саррацина отнимут часть важных функций, и тем самым вынудить его уйти. Удастся этот план или нет и к каким последствиям он приведет, покажет время. Тило Саррацина можно уволить, но свои слова он уже сказал, и от них никуда не денешься.
Алексей Демьянов

20 часов подряд играли в настолку.
20 часов.
подряд.

В кои то веки мы полностью выполнили поставленную задачу!
(Самый коварный момент - просить награду, когда говорят "все, что пожелаете"
Мой персонаж пожелал неувядающую красоту. Получил.
Пока никаких подвохов, но лет через несколько таки возникнут вопросы - время идет, а она все не меняется и не меняется... )

Beborn Beton, который был закачан после одного поста в избранном, оказался прекрасен.
Особенно Life is a Distance

Station to station my life needs improvement
It may be corrected - things have been done
All that I ever wanted - you'll find it in the replay
Or so they say

Time lost forever - the seconds keep running
Just like the sand in the hour-glass
All the faces I ever knew have to die someday
They fade away

Уехала в Аркадию.

“…Если не хочешь, чтобы человек расстраивался из-за политики, не давай ему возможности видеть обе стороны вопроса. Пусть видит только одну, а ещё лучше - ни одной. Пусть забудет, что есть на свете такая вещь, как война. Если правительство плохо, ни черта не понимает, душит народ налогами - это всё-таки лучше, чем если народ волнуется… Устраивайте разные конкурсы, например: кто лучше помнит слова популярных песенок, кто может назвать все главные города штатов или кто знает, сколько собрали зерна в штате Айова в прошлом году. Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, - ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные. У них даже будет впечатление, что они мыслят, что они движутся вперёд, хоть на самом деле они стоят на месте. И люди будут счастливы, ибо “факты”, которыми они напичканы, - это нечто неизменное. Но не давайте им такой скользкой материи, как философия или социология. Не дай бог, если они начнут делать выводы и обобщения. Ибо это ведёт к меланхолии! Человек, умеющий разобрать и собрать телевизорную стену - а в наши дни большинство это умеет, - куда счастливее человека, пытающегося измерить и исчислить Вселенную, ибо нельзя её ни измерить, ни исчислить, не ощутив при этом, как ты сам ничтожен и одинок. Я знаю, я пробовал! Нет, к чёрту! Подавайте нам увеселения, вечеринки, акробатов и фокусников, отчаянные трюки, реактивные автомобили, мотоциклы-геликоптеры, порнографию и наркотики. Побольше того, что вызывает простейшие, автоматические рефлексы! Если драма бессодержательна, фильм пустой, а комедия бездарна, дайте мне дозу возбуждающего - ударьте по нервам оглушительной музыкой! И мне будет казаться, что я реагирую на пьесу, тогда как это всего-навсего механическая реакция на звуковолны. Но мне-то всё равно. Я люблю, чтобы меня тряхнуло как следует…”.
Рэй Брэдбери, “451 градус по Фаренгейту”

В последнее время меня потянуло выдавать wall of text.
Не то чтобы их кто-то особенно читает, но мысли уложить по полочкам всегда приятно.

Тот кто скажет мне, что жесткие системные правила убивают этот самый пресловутый отыгрыш, получит удар ногой с разворота.

Мой последний персонаж, та самая куртизанка, ничуть не страдает от того, что мне приходится опираться на написанное в листе. Всего лишь потому, что я сама этот лист прописывала, и задумав персонажа как соблазнительницу и фехтовальшицу, смогла отобразить это игромеханически.

Даже днд (sic!) не всегда сводится к киданию кубиков и боевке, чему примеру наша последняя игра. Где было много детектива, политики и прочей социальной деятельности.

Впрочем,и это не отменяет тот факт, что многие играют не в словески исключительно потому, что им нужно вырезать монстров и участвовать в фаллометрии "у кого какой дамаг на 10ецл".

При этом в медицинских статьях авторы «панацеи» сетуют на то, что классический пастеровский метод создания вакцины никак не приносит результатов. Да он поэтому и не приносит результатов, что для создания вакцины не хватает одной, но главной детали – исходного материала под названием «вирус». Без него, как ни странно, классический метод создания вакцины не работает. Основоположнику современной микробиологии и иммунологии Луи Пастеру в XIX веке и в страшном сне присниться не могло, что люди, называющие себя учеными, будут создавать вакцину из ничего и при этом сетовать, что метод не работает. Как мифичен сам вирус, так мифична и идея создания вакцины. Не мифичны только огромные деньги, выделяемые на авантюру.